Информационный портал российских немцев
Кемеровской области

Предлагаем Вашему вниманию очередное интервью Алины Макк.
“В 45-ом году война кончилась, мы радовались, бегали по берегу реки, а ко мне подошёл один и спросил -а ты чего радуешься? Это мы победили, а не ты — и сбросил меня в реку”
История российских немцев близка: кто-то остался без родителей и семьи, многие подвергались унижению по национальному признаку, но абсолютно всем пришлось оставить свою прежнюю жизнь в прошлом и начать с чистого листа.
История Романа Андреевича Гафнера одна из тех, к которым сложно не проникнуться.

Он родился в 1935 году, 10 июня на Волге, в Саратовской области, село Моргентау.
Семья была небольшая, 5 человек. Жизнь, по словам Романа Андреевича, была хорошей и радостной. Но все это закончилось, когда началась война.
Депортировали их в Красноярский край.В первые же месяцы, осенние — октябрь-ноябрь — его отца забрали в трудовую армию. В Кировскую область на лесоповал. В начале 1942 года и мать забрали в трудовую армию, в Башкирию. Строить химический комбинат.
Детей отправили в детский приемник, но так как там над ними издевались, били, обзывали фашистами, они оттуда сбежали.
— Мы остались вдвоём, так как наша сестрёнка умерла во время переезда. Не знаю,почему, но нас же везли в этих телятниках [в телячьих вагонах], там теснота, духота и сквозняки. И где-то в Семипалатинске мы сестру и оставили мертвую.
Таких, как мы с братом, было полно (сбежавших из дет. приемника), нас всех собрали в одну кучу, человек 15 было — в одну комнату: буржуйка, никакой мебели, пустая.
«Детство у меня, у нашего поколения, у этих детей не было. Нет никаких взрослых,сами себе хозяева.»
— Нас пригласил отец к себе после войны. Он был вначале в Кировской области на лесоповале, когда он уже до физического дошёл истощения, его отправило к нам домой, мы его выходили, он опять стал здоровым. Его вновь забрали в труд. Армию. В Кемерово, на шахту пионер. Здесь было собраны мужчины и женщины, и естественно,природа требует своё, они все пережарились и мы приехали сюда уже к мачехе.
В 1952 году старший брат Романа Андреевича разыскал мать. И пригласил ее к себе.
Наш герой оказался перед сложным выбором. Когда мама приехала, Роман Андреевич не узнал ее, ведь не было никаких фотографий.
— Это сложно, конечно, представить, но стоит женщина и говорит: «я твоя мама, а ты мой сын». У меня это не укладывалось в голове, я её забыл. Я знал, что где-то у меня мать есть, но вот так-вот получилось.
Документов тоже не было, их после пришлось восстанавливать, но со слов отца Романа Андреевича.
— Имя у меня правильно — Райенгольд, а я всю жизнь Райнольд.
Роман Андреевич решил жить с мамой, отец поддержал решение сына.
«Я против того, что много людей уехало и продолжают уезжать.»
— Когда я пришёл последний раз в комендатуру, меня пригласили, что вот, отмечаться больше не нужно, но ты распишись. Это, конечно, оскорбление было для нас: подпишись о том, что ты туда жить не поедешь, где родился; во-вторых, что вы отказываетесь от всех материальных претензий, мы же там все оставили. Я против того, что много людей ехало и продолжают уезжать. Оставлять надо эту работящую нацию. Не надо, чтобы она уезжала, нужно чтобы оставалась. Да, у неё есть своя культура, это неплохо: смесь нескольких культур — это, наоборот, лучше.
Роман Андреевич закончил с отличием техникум. Выбрал институт. В 1955 году его призвали в армию, хотя до этого, в 18 лет, не взяли: как говорит сам герой — по политическим причинам, родители — немцы. Но, из-за воспаления легких в прошлом,не получилось отправиться на службу.
В университете Роман Андреевич сильно отстал, да и из-за волокиты с документами потерял несколько месяцев — снова поступить не смог. Пошёл на шахту опять, а в 1959 году поступил на работу в Кемеровский Горный Техникум мастером производственного обучения. Закончил институт и работал директором техникума. На пенсию наш герой пошёл в 74 года. Стаж — 55 лет. Медаль «За служение Кузбассу», ведь всю жизнь работал и, как говорит сам, был в напряжении.
— Не давайте душе лениться, — говорит Роман Андреевич.